105 лет назад, 3 апреля 1919 года, Совет Народных Комиссаров РСФСР издал Декрет «О советской рабоче-крестьянской милиции», определивший организацию и задачи милиции в условиях военного времени. Он юридически закреплял принципы участия милиции в вооруженной борьбе на фронтах гражданской войны. На народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД) возлагалась обязанность из числа работников милиции, подлежащих призыву в Красную Армию, постоянно держать в действующей армии 1/3 рядового и 1/5 командного состава. В милиции вводилась военное обучение и поддерживалась воинская дисциплина, а также распространялись действия всех воинских уставов и наставлений.

С начала 1919 года ближайшие соседи – финны постоянно устраивали провокации на границе с Советской республикой. К концу февраля они изгнали с территории Эстонии отряды Красной армии, а в апреле приступили к масштабному вторжению в Карелию.

Весной в виде экстренной меры по защите Петрограда был создан Петроградский укрепленный район во главе с членом Реввоенсовета 7-й армии В.С. Шатовым и первым заместителем председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) Я.Х. Петерсом. В оперативном подчинении штаба внутренней обороны находилась милиция. Руководители Петроградского укрепрайона были людьми яркими.

Владимир Сергеевич Шатов (настоящее имя – Владимир Родионович Клигерман (1887-1937) уроженец Киева) с юности вовлеченный в социал-демократические кружки, трижды подвергался аресту. Наконец, в 1907 году эмигрировал в США, где стал одним из основателей и лидеров «Союза русских рабочих в США и Канаде». Анархист по убеждению, в 1917 году возвратился в Россию. В 1918 году В.С. Шатов – чрезвычайный комиссар по охране железных дорог, начальник Петроградской городской милиции (Центральной комендатуры революционной охраны). С мая 1919 года – начальник Петроградского укрепрайона, затем командует дивизией, сыгравшей большую роль в разгроме войск генерала Юденича, за что был награжден орденом Красного Знамени. В конце 1919 г. арестован по уголовному обвинению, но в начале 1920-го освобожден по поручительству И.В. Сталина. В 1920-е В.С. Шатов сменил много постов: военный министр и министр путей сообщения Дальневосточной республики, член правления Автономной индустриальной колонии «Кузбасс», зампредседателя «Нефтеэкспорта», член правлений Промбанка и Главметалла, зампредседателя Металлоимпорта. При этом В.С. Шатов оставался анархистом (до 1924 г.), обещая своим друзьям, что «он будет первым, кто свергнет большевиков». Затем В.С. Шатов стал одним из руководителей строительства Турксиба, начальником Сибжелдорстроя, руководителем Главжелдорстроя. В 1936 году он был арестован по обвинению во вредительстве на железнодорожном транспорте, в 1937 г. приговорен к расстрелу, реабилитирован в 1955 г.

Яков Христофорович Петерс (1886-1938) уверял большевиков, что он — сын батрака, американского журналиста – напротив, он — сын «серого барона», так в Прибалтике называли богатых крестьян-землевладельцев. В 1909 году, после обвинения в покушении на жизнь директора завода во время забастовки и оправдания Рижским военным судом, эмигрировал в Лондон. В 1910 году арестован лондонской полицией по подозрению в причастности к убийству полицейских, пытавшихся задержать его во время грабежа, но заявив, что грабителей возглавлял его двоюродный брат, был оправдан. В 1911 году – новый арест уже по делу «Осады Сидней-стрит». На этой лондонской улице, засев в доме № 100, латышские террористы несколько дней вели стрельбу из окон, убив несколько человек, включая полицейских. Операцией по ликвидации очага терроризма руководил тогдашний министр внутренних дел Уинстон Черчилль. И по этому делу Петерс был оправдан. Затем «случилась» любовь: встречи с кузиной У. Черчилля, потом с ее подругой – дочкой лондонского банкира, на которой и женился. Петерса назначили управляющим отделом импорта в одной крупной английской торговой компании, жизнь удалась, но он так не считал. Услышав в 1917 году о революции в России, отправился в Петроград, где стал членом Петроградского ВРК, затем первым в истории ВЧК секретарем, потом замом Ф.Э. Дзержинского, вел следствие по делу покушавшейся на В.И. Ленина эсерки Ф.Е. Каплан. После упразднения Петроградского укрепрайона служил в Киеве, Туркестане, Москве. Еще будучи замом Дзержинского пригласил в Россию свою английскую жену с дочерью Мэйси, 1914 года рождения. Те приехали спустя десять лет, к этому времени Петерс уже был женат на другой. Первая супруга покинула Россию, дочь задержалась, а позднее вернуться в Англию уже не смогла.

В 1937 году Я.Х. Петерса арестовали по обвинению в участии в контрреволюционной организации, в 1938 году – расстреляли. Он был реабилитирован в 1956 году.

Но вернемся в 1919 год, когда В.С. Шатов и Я.Х. Петерс — молодые и энергичные были готовы дать отпор врагу. Наибольшая опасность для Петрограда сложилась к концу июня: части Юденича вышли на подступы к Луге, Ропше, Гатчине и Красному Селу. Чтобы пособники Юденича внутри города не выступили в спину частям Красной армии, ЧК, милиция и рабочие провели массовые облавы и обыски в аристократических особняках города, некоторых консульствах и посольствах. В результате было изъято 6626 винтовок, 141895 патронов, 644 револьвера, пулеметы, бомбы и пироксилиновые шашки.

В это же время Петроградская милиция формирует семь боевых отрядов. Самым крупным был сводно-боевой численностью 537 человек, занявший позиции против корпуса полковника царской армии А.П. фон Ливена. «Военная полиция большевиков – это сброд, они никогда не были настоящими солдатами, и вам достаточно будет одного удара, чтобы выйти в тыл морскому отряду и красным солдатам», — напутствовал своих вояк сам фон-Ливен. Однако «ненастоящие солдаты» не только отбили все атаки отборных офицерских войск частей Юденича, но и перешли в наступление, тем самым обеспечив морякам-балтийцам выход в тыл эстонских и финских частей.

Осенний поход Юденича на Петроград, так называемая операция «Белый меч», начался 28 сентября 1919 года. 12 октября части белого генерала взяли Ямбург, и спустя два дня на фронт ушел первый сформированный из милиционеров-добровольцев отряд численностью 300 человек. 16 октября части Юденича захватили Лугу и Гатчину, и в этот день в Петроград прибыл глава Реввоенсовета Л.Д. Троцкий для проведения мобилизации. В тот день 200 милиционеров были направлены в район Нарвской заставы в распоряжение члена Реввоенсовета 7-й армии Н.И. Подвойского. На следующий день на фронт ушел сводный отряд, состоящий из железнодорожной милиции, железнодорожников и красноармейцев, а также отряд коммунистов, в его составе было 30 работников милиции.

В двадцатых числах октября, когда Красная Армия перешла в наступление, под Гатчину было отправлено 50 милиционеров, на Карельский фронт – 200, для участия в боях за Псков – 150. Вскоре Псков был взят. 3 ноября Юденич без боя оставил Гатчину. Его армия, ушедшая в Эстонию, прекратила свое существование.

Наступила весна, а ее начало традиционно ассоциируется с Международным женским днем. Поэтому вспомним имена двух славных женщин – сотрудников Ленинградской милиции Паулину Ивановну Онушонок и Зою Петровну Пьянкову, первых женщин нашей милиции, руководивших территориальными подразделениями органов правопорядка. Паулина Ивановна ‒ в 1920- 1930-е годы, Зоя Петровна – в 1960-1970-е годы. Они не раз встречались друг с другом, о чем свидетельствуют фотографии в фондах Экспозиции (постоянно действующей) Культурного центра. Вот одна из них:

В этом году две даты, связанные с именами этих женщин.  95 лет назад П.И. Онушонок была начальником районного административного отдела города Кингисеппа (в те годы так назывался орган охраны правопорядка). Вечерний выпуск «Красной газеты» в марте 1929 года сообщал: «Это первая женщина начальник милиции не только в округе, но и в области». И в декабре того же года по инициативе С.М. Кирова она возглавила 11-е отделение милиции на Лиговке, славившейся своим преступным миром. Но П.И. Онушонок выиграла эту битву, и работница одной из фабрик напишет ей: «В короткий срок буйная шумная Лиговка превратилась в благоустроенный бульвар и в этом огромная ваша заслуга».

В зале Экспозиции на экскурсантов смотрит строгое лицо женщины в милицейской форме.

В действительности Паулина Ивановна была доброжелательной симпатичной женщиной, с большим вкусом, о чем свидетельствует фотография, сделанная почти 90 лет назад на территории санатория в Ессентуках, куда начальника отделения милиции направили поправить здоровье.

Жизнь Паулины Ивановны легкой не назовешь. Она из семьи бедного латышского крестьянина, сражалась на фронтах гражданской войны, служила в ЧК, милиции. Ее называли «Грозой бандитской Лиговки». Конечно, напряженная служба сказалась на её здоровье и в 1938 году пришлось выйти в отставку. Спустя три года, с началом Великой Отечественной войны, Онушонок рвется на фронт, но слышит: «Нет!  Будешь в Ленинграде – это тоже фронт». И все годы блокады она ‒ комиссар Красного Креста, боролась за спасение раненых во время вражеских налетов и обстрелов. Ее участком был Московский проспект. О транспорте мечтать не приходилось и Паулина Ивановна со своими юными дружинницами на носилках доставляли раненых в госпиталь, порой несли несколько кварталов.

П.И. Онушонок ушла из жизни 5 мая 1982 года в возрасте 90 лет. С ней не раз встречались сотрудники Музея Краснознаменной Ленинградской милиции, как тогда называлась наша Экспозиции и получили от нее в дар музею чемодан с фотографиями былых времен.

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения подполковника милиции Зои Петровны Пьянковой.

Уроженка нашего города, в 18 лет окончив военное пехотное училище, получила звание лейтенанта, а в 19 лет была назначена командиром взвода 1-й женской бригады. Сражалась на 2-м Белорусском фронте. В составе войск НКВД участвовала в оперативной работе на освобожденной от немецко-фашистских захватчиков территории Ленинградской области. Будучи начальником гарнизона 164-го полка, участвовала в охране промышленных предприятий. В мирное время, по окончании юридического факультета Ленинградского государственного университета в 1953 году, поступила на службу в Ждановский райотдел милиции (ныне Приморский), и оно стало единственным местом службы. С 1953 по 1966 года работала там следователем, в 1964 году ей присвоили звание «Лучший следователь», в 1966 году – за инициативу и находчивость в разоблачении преступников наградили фотоаппаратом «Зоркий-4». Она расследовала более тысячи дел. «За успехи в борьбе с преступностью…» – З.П. Пьянкова была награждена орденом Красной Звезды. В марте 1966 года ей предложили возглавить райотдел. Она пришла к П.И. Онушонок и спросила:

‒ Район не простой: ЦПКиО, три крупнейших стадиона, множество институтов, клубов, около 300 предприятий…

‒ Не робей, берись! – ответила П.И. Онушонок.

По 10 мая 1973 года Зоя Петровна Пьянкова была начальником ОВД Ждановского райисполкома.  Если П.И. Онушонок – первая женщина возглавившая отделение милиции в Ленинграде, то З.П. Пьянкова – первая женщина – начальник райотдела внутренних дел.

Часть II

Продолжение статьи, начало в предыдущей публикации.

С самого начала войны сотрудники НТО писали рапорты с просьбой отправить их на фронт, но получали отказ, так как война порождала новые виды преступлений, для раскрытия которых требовались специалисты со знанием научных методов, к тому же штатная численность подразделения была небольшой. В октябре 1941 года своего все же добились три молодых эксперта В.Ф. Андреев, Н.Д. Лапина и А.П. Гвоздарев. Первые двое уже в 1942-1943 годах были возвращены с фронта по приказу усиления штата НТО блокадного Ленинграда. Третьему вновь одеть милицейский мундир удалось только в мирное время.

А.П. Гвоздарев, 1912 года рождения, вспоминал: «По комсомольскому набору 1933 гола я стал военным моряком. Еще через два года для меня определилась новая профессия. В Кронштадт приехали из ленинградской милиции, сказали коротко: «Будем ловить бандитов. Нужны добровольцы». Меня включили в пятую бригаду уголовного розыска. Подготовки было три дня, а на четвертый поручили двести шестнадцать розыскных дел».

В 1939 году, по окончании Центральной высшей школы НКВД, А.П. Гвоздарев переведен на должность эксперта научно-технического отделения. Будучи участником боевых действий, он несколько раз пересекал линию фронта.

В 1942 году под Новгородом группа партизан попала под сильный обстрел. А.П. Гвоздарев контужен, попал в плен, содержался в различных лагерях, затем направлен на работы в шахты Бельгии, откуда в 1943 году бежал с группой советских военнопленных. С 5 января 1944 года Алексей Петрович возглавлял партизанский отряд в Арденнских лесах. Он награжден памятной медалью Бельгии «Сопротивление», которую дочь Алексея Петровича, Ирина Алексеевна, в 1977 году передала в блокадный зал Музея Ленинградской Краснознаменной милиции, как тогда называлась Экспозиция Культурного центра.

Нахождение в плену не позволило А.П. Гвоздареву по возвращении в 1945 году в Ленинград восстановиться на службу в милиции. Он работал шофером, приватным экспертом-криминалистом в городской прокуратуре, старшим научным сотрудником в научно-исследовательской лаборатории Министерства юстиции, заведующим  кабинетом криминалистики Курсов переподготовки прокуроров. Наконец, в 1957 году восстановлен в должности эксперта НТО УЛГМ и спустя десять лет вышел в отставку в звании майора милиции.

Эксперты в блокадном Ленинграде столкнулись со сложными задачами. Фашистские спецслужбы, засылая своих агентов в тыл Красной Армии, снабжали их фальшивыми документами, поэтому потребовалась экспертиза оттисков печатей и штампов, машинописных и рукописных текстов. В самое трудное голодное время появились поддельные продовольственные карточки и документы, регулирующие распределение продовольствия.

Поскольку многие преступления совершались с применением огнестрельного оружия, которое в военное время стало более доступным, повышенные требования были предъявлены к судебно-баллистической экспертизе. В довоенном Ленинграде счет изымаемого у преступного элемента оружия шел на единицы, в блокадное время – на сотни. Например, за 1942 год сотрудники изъяли: огнестрельного оружия – 2624, патронов – 27837, пороха – 30,8 кг, гранат – 1371, капсюлей-детонаторов – 1340.

Криминалистам-практикам очень помогла работа Б.М. Комаринца о дактилоскопической регистрации на расстоянии, вышедшая в 1937 году. Центральное уголовно-регистрационное бюро со всеми картотеками было перебазировано в Уфу и наведение справок осуществлялось по телефону или телеграфу. Б.М. Комаринец разработал определенную систему, по которой закодированные особенности папиллярных узоров всех десяти пальцев при передаче по линии связи сложностей не представляли. Метод Комаринца позволял не передавать изображения дактилоскопических узоров, что было и сложно, и дорого.

Эксперты, помимо основной работы, входили в состав истребительных батальонов, ликвидировали последствия бомбежек и артобстрелов, фотографировали погибших на улице людей и составляли альбомы неопознанных трупов. На осмотры мест происшествия добирались пешком из-за отсутствия горючего, тяжелые фотоаппараты и штативы эксперты носили в руках. Автотранспорт Управления милиции использовался только для выезда оперативных групп в очаги поражения.

В 1942 году экспертами выполнено 390 экспертиз, в 1943 – 553, в 1944 – 1185.

В 1943 году НТО УЛГМ возглавил А.Н. Осминин, бывший начальник НТО г. Сталинграда. В 1944 году научно-техническое отделение вышло из состава Оперативного отдела и стало самостоятельным Научно-техническим отделом, им продолжал руководить А.Н. Осминин, но вскоре его сменил Павел Васильевич Петровский,  начавший службу в 1922 году в Управлении погранохраны и войск НКВД г. Ленинграда.

В годы Великой Отечественной войны П.В. Петровский начальник Оперативного отдела Управления милиции г. Ленинграда (1941-1943). Затем его, обессиленного дистрофией, по «Дороге Жизни» вывезли на Большую землю, и по выздоровлении он возглавил  1-й спецотдел УНКВД Омской области (1943-1944). По возвращении в родной город руководил НТО УЛГМ. В аттестации П.В. Петровского за 1942 год в графе образование записано: «низшее». В ту эпоху это не редкость, профессиональные знания сотрудники милиции приобретали на практике в своих подразделениях. Об этом и свидетельствует следующая запись в аттестации: «Энергичный, опытный работник, хороший организатор и руководитель в работе… Добился больших результатов в научно-технической работе… Вскрыто 10 сложных преступлений. Проведена научно-исследовательская работа, разработаны и закончены 3 темы (две по химическим реакциям и одна – по изучению следов крови и волокнистых материалов)». 11 мая 1950 года П.В. Петровский вышел в отставку в звании полковника милиции.

Часть I

1 марта 2024 года исполняется 105 лет экспертно-криминалистическим подразделениям МВД России. За годы своего существования экспертная служба прошла легендарный путь от кабинета судебной экспертизы до разветвленной сети экспертно-криминалистических центров со статусом самостоятельной структуры в ОВД.

В год 80-летия полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады расскажем о работе экспертов в годы Блокады. Материал, по крупицам собранный сотрудниками и ветеранами ЭКЦ, ныне хранится в фондах Экспозиции (постоянно действующей) Культурного центра ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а натурные экспонаты представлены в блокадном зале Экспозиции.

В блокадное время современный Экспертно-Криминалистический Центр именовался научно-техническим отделением (НТО) и входил в состав отдела уголовного розыска. Начальником НТО с 1932 года был Иван Михайлович Гудов, единственный тогда сотрудник отделения с высшим юридическим образованием. В 1939 году его перевели на должность заместителя начальника уголовного розыска по научной работе, а научно-техническое отделение получило официальное название Седьмого отделения ГОРУГРО, и им руководил А.А. Васильков, заместитель И.М. Гудова.

На 1940 год штат НТО состоял из заместителя А.А. Василькова, двух экспертов: Алексея Петровича Гвоздарева, Владимира Федоровича Андреева и трех экспертов-фотографов, обладавшими навыками как общей, так и судебно-исследовательской фотографии: Степана Тимофеевича Карнаева, Арсения Васильевича Васильева и Василия Васильевича Васильева.  В том предвоенном году в НТО на должность эксперта-химика поступила выпускница Ленинградского фармацевтического института Людмила Михайловна Федорова, которая стала обучать А.П. Гвоздарева и В.Ф. Андреева химическим методам исследования, а они ее криминалистическим экспертизам. За год было произведено 888 экспертиз.

В начале 1941 года НТО вошло в состав Оперативного отдела Управления милиции г. Ленинграда, и его вновь возглавил И.М. Гудов. Подразделение получило официальное наименование Четвертого отделения Оперотдела.

Эксперт-криминалист А.П. Гвоздарев вспоминал: «Летом 1941 года нас, криминалистов, часто вызывали по тревоге: «Явиться на рабочее место в полной боевой готовности. Иметь при себе оружие, противогаз, еду…» Все немного волновались, но тревога оказывалась ложной. В то воскресенье нас опять вызвали. Отрапортовав, мы ждали, что сразу отпустят по домам. Но нас задержали. А потом прозвучало: «Фашистская Германия вероломно напала…»

Научно-техническое отделение размещалось на четвертом этаже здания Управления милиции на площади Урицкого (Дворцовой). С переводом личного состава милиции на казарменное положение, сотрудники НТО жили в своих лабораториях.  В первые дни войны работа шла как обычно, затем из различных подразделений города и области стали приезжать курьеры и возвращать фотоаппараты «Фотокор» и дактилоскопические приборы, бывшие на вооружение в дежурных частях территориальных подразделений.

На рубеже августа-сентября 1941 года эксперты, на основании приказа начальника Управления милиции г. Ленинграда о возможной эвакуации, приступили к упаковке аппаратуры. Из книг библиотеки НТО изымали и уничтожали все карты. Поскольку кольцо блокады сомкнулось, эвакуация не состоялась. В кабинете И.М. Гудова висела карта СССР, на которой флажками отмечалась линия фронта.

В июле 1941 года на службу в НТО прибыли выпускники Центральной высшей школы милиции (Москва) Николай Николаевич Тихонов и Н.Д. Лапина, а в 1943 году Екатерина Яковлевна Войнова.

Позднее Е.Я. Войнова напишет о своем коллеге Н.Н. Тихонове: «В тяжелые дни блокады он находился в своей комнате в полуобморочном состоянии. Нечего было кушать, было холодно. Он рассказывал о тех событиях: «Я в таком состоянии чувствовал, что ко мне в комнату кто-то пришел, затопил печку и положил какой-то кусочек еды». И вот это спасло от смерти. Потом он долго искал этого человека, но так и не смог найти кто ему помог».

Благодаря деятельности Н.Н. Тихонова в военное время была пополнена картотека пуль и гильз, и им же написаны два пособия: «Идентификация оружия по гильзам» и «Идентификация оружия по деформированным пулям».

Продолжение в следующей публикации…

Сегодня мы вспоминаем около 4 тысяч сотрудников ОВД и ВВ, которые с честью выполнили свой интернациональный долг в период боевых действий (с 1978 по 1989 гг.) на территории Демократической Республики Афганистан.

К сожалению, за день, до этой памятной даты мы навсегда простились с Сергеем Федоровичем Сидоренко (генерал-майор милиции в отставке, президент Санкт-Петербургской Региональной общественной организации «Лига ветеранов Службы по борьбе с организованной преступностью»), который выполнял свой интернациональный долг, участвуя в боевых действиях в Афганистане.

В память об этом удивительном человек, публикуем его воспоминания о непростой службе в этой стране.

«В ряду событий моей афганской командировки вспоминается случай, который лично я отношу к разряду неординарных даже на войне.

Теперь уже трудно вспомнить дату, время и местность, где в одной из крупномасштабных войско-их операций было изъято огромное количество вооружения, боеприпасов, а также военной амуниции моджахедов. По окончании этой операции бойцы-десантники 103 дивизии ВДВ из подразделения дельной разведроты, которой командовал мой боевой друг, капитан Николай Беляев, подарили мне спальный пуховой мешок «Арктика» американского производства. Этот спальник служил мне впоследствии на той войне более полутора лет.

Так вот, в одной из последующих очередных войсковых операций я десантировался вместе с той же разведкой на вертолетах.

Когда «вертушки» улетели, мы, выполняя задание, выстроившись в цепочку, за исключением блоков охранения, двинулись по намеченному маршруту. Неожиданно в непосредственной близости, позади нас, стали рваться снаряды. Моментально заняв оборону, приготовились к отражению нападения. Однако после трех взрывов обстрел прекратился. Командир направил группу бойцов для прочесывания горы, с которой велся обстрел, основные же силы пребывали в боевой готовности.

Находясь среди основного состава подразделения, укрывшись за валуном, приготовился к бою и я. Обстоятельно разложил перед собой гранаты и магазины с патронами для автомата. Снял скатанный спальник. Причем всё это время меня преследовал запах горелых перьев, словно кто-то рядом опаливал тушку курицы. Пытаясь развернуть спальный мешок, я услышал от бойца-десантника, находившегося справа, чуть позади меня, мол, в мешке полно осколков. И действительно, спальник был изрешечен осколками, большей частью в виде спиралей, словно металлическая стружка различной величины. Теперь стало понятно, откуда взялся этот странный запах.

Позже прибывшая группа прочесывания доложила, что, по всей видимости, наш отряд «духи» обстреляли из реактивных снарядов класса «земля-земля». Осмотрев позицию, с которой велся бандитами обстрел, бойцы нашли там примитивные направляющие для снарядов, обрывки проводов и использованные для запуска батарейки. Снарядов оказалось всего три. Понятно, что ими вести прицельный огонь было невозможно.

По заключению разведчиков, моджахедов было не более десятка, скрылись они в многочисленных пещерах (суфах). Это была их обычная партизанская тактика ведения боя. Позже выяснилось, что еще несколько бойцов обнаружили в своих скатанных бушлатах подобные осколки. Солдаты-десантники уже в ходе проведения операции заклеили мой спальный мешок, из которого постоянно лезли перья, наложив из тонкой прорезиненной ткани заплаты. Спальник этот, пожалуй, единственная вещь, которая сохранилась у меня как память об Афганистане. Думаю, понятно, почему я им очень дорожу…»

С.Ф. Сидоренко

© Афганистан. Тема на два голоса – СПб.: ООО «Издательство-полиграфическая компания «КОСТА», 2011.  С. 236‒237.